Асса

— Слабоват огонёк, таким путь не осветишь.

— Не скажи. Если каждый из нас зажжет по спичке — света будет на полнеба...

Главное не стёкла. Главное — ощущать себя зрячим человеком.

— Слабоват огонёк, таким путь не осветишь.

— Не скажи. Если каждый из нас зажжет по спичке — света будет на полнеба...

Главное не стёкла. Главное — ощущать себя зрячим человеком.

— А Вас, простите, как зовут?

— Алика.

— Странное имя.

— Ничего странного. Дурацкое имя, вот и все. Мама хотела назвать Александрой, отец Ликой. Сошлись на среднем, получилось Алика. Дикость, как, впрочем, любой компромисс.

— ... А море зовут Черное.

Что-то на душе как-то исключительно гнусно.

— Ты что, майор?

— Майор.

— Почему?

— Нипочему. Обыкновенное воинское звание.

— Почему не лейтенант?

— Товарищ! Мне трудно отвечать на вопросы. Меня мутит. Я уже полпарохода заблевал.

— Идём. Ты бы ещё генералиссимусом вырядился, урод. Иди ищи свою камеру.

— Типун вам на язык! Какая камера? Мы должны быть добрее друг к другу, товарищ.

— Только такой необразованный мурзик, как вы, может не знать Гребенщикова.

— Гребенщикова? А кто это?

— Это бог, от него сияние исходит.

Я был нетрезв. Моё поведение не достойно советского офицера. Я приношу свои извинения.

— Если ты нормальный, то ты живёшь какой-то неестественной жизнью.

— А я вообще не живу жизнью. Жить жизнью грустно: работа – дом, работа – могила. Я живу в заповедном мире своих снов. А жизнь – что жизнь... Практически, жизнь – это только окошко, в которое я время от времени выглядываю.

— И что там видно?

— Да так, ни фига, муть всякая...