Виктор Гюго

Злоба беспредметная истощает, как всякое наслаждение в одиночестве.

О, с каким удовольствием я утопился бы, не будь вода такой холодной!

То, что постигаешь в минуту кончины, похоже на то, что видишь при вспышке молнии. Сначала — все, потом — ничего. И видишь, и не видишь. После смерти наши глаза опять откроются, и то, что было молнией, станет солнцем.

Чутьё много подсказывает человеку во всех случаях жизни.

В любви нет дружбы. Где есть хорошенькая женщина, там открыта дорога вражде. Никакой пощады, войн не на жизнь, а на смерть! Хорошенькая женщина — это causus belli*; хорошенькая женщина — это повод для преступления. Все набеги, какие знает история, вызвана женской юбкой. Женщина по праву принадлежит мужчине. Ромул похищал сабинянок, Вильгельм — саксонок, Цезарь — римлянок. Человек, у которого нет возлюбленной, как ястреб, парит над чужими любовницами; и что касается меня, то я обращаю ко всем этим несчастным бобылям великолепный клич Бонапарта, брошенный им итальянской армии: «Солдаты, у нас ничего нет. У врага есть всё.

Я слишком стар, чтобы нравиться женщинам, но достаточно богат, чтобы оплачивать их.

Ненависть к роскоши — это ненависть неразумная. Она влечет за собой ненависть к искусству.

Добродетель не ведет к счастью, преступление не ведет к несчастью; у совести одна логика, у судьбы – другая; они ни в чем не совпадают.