Уильям Сомерсет Моэм

У диктатора должна быть некая мистическая притягательная сила, благодаря которой его последователи впадают в своего рода религиозный восторг. Он должен обладать неким магнетизмом, чтобы они считали за честь отдать за него жизнь. Они должны чувствовать, что в служении ему их жизнь обретает величие.

... беда в том, что страх не справиться со своей ролью никогда не позволял мне разыгрывать из себя моралиста.

— Вам бы жить в эпоху, когда женщины были рабынями, а мужчины рабовладельцами, — сказал я.

— Да, я просто нормальный мужчина.

Хороший стиль не должен хранить следа усилий. Написанное должно казаться счастливой случайностью.

Я просто остерегаюсь делать то, что не могу. Отсюда и моя репутация.

Только поэт или святой способен поливать асфальтовую мостовую в наивной вере, что на ней зацветут лилии и вознаградят его за труды.

Это был просто добродушный, скучный, честный, заурядный малый. Некоторые его качества, может быть, и заслуживали похвалы, но стремиться к общению с ним было невозможно. Он был равен нулю.

Когда люди уверяют меня, что первое впечатление от человека никогда их не обманывает, я только пожимаю плечами. По-моему, такие люди либо не слишком проницательны, либо чересчур самонадеянны. Что до меня — чем дольше я знаю человека, тем загадочней он кажется; и как раз про самых старых своих друзей я могу сказать, что не знаю о них ровным счетом ничего.

... знал, что мужчина никогда не должен извиняться, так же, как и Каталина понимала, что упреки ни к чему не приведут. Какими бы ужасными ни были его проступки, мужчина только раздражается, когда о них говорят ему в лицо. Умная женщина удовлетворится тем, что они будут тяготить совесть мужчины, если она у него есть, а если нет, то обвинения тем более бесполезны.