Трумен Капоте

Конечно, меня воспитали католичкой, но теперь — я почти жалею об этом — вера ушла. Должно быть, неумеренное чтение.

С немым удивлением оглядели мы открывающийся с кладбищенской горки вид и рука об руку спустились вниз, на опаленный жарким летом и расцвеченный сентябрем луг. Водопад красок обрушился на высохшие, звенящие листья индейской травы, и мне захотелось, чтобы судья услышал то, о чем говорила мне Долли: арфой звенит трава, она собирает наши истории и, вспоминая, рассказывает их,  — луговая арфа, звучащая на разные голоса. Мы стояли и слушали.

Среди множества чудес, существующих на свете, есть и такое — наблюдать за спящим возлюбленным: пока он не видит, как вы на него смотрите, можно какое-то мгновение держать в руках его сердце. Совершенно беззащитный, в такие минуты он, как это ни глупо звучит, воплощает в себе все то, что вы надеялись в нем найти, — истинное мужество и детскую нежность.

И все же, что ни говори, у каждого должно быть свое место: даже сокол, парящий в небе, возвращается на руку хозяина.

Любовь — непрерывная цепь привязаностей.

Я хочу быть собой, когда в одно прекрасное утро проснусь и пойду завтракать к Тиффани.

Для ребенка мать — единственный человек, который поцелует болячку и ему сразу полегчает, — а попробуй-ка объяснить это с научной точки зрения.

Слишком мало встречалось ей в жизни мужчин, настолько уверенных в том, что они мужчины, чтобы это подчёркивать.

... зачем человеку иметь друзей, если ему нельзя обсуждать их в открытую?

Неужели она [мать] думает, что ему нравится работать на парковке? Что он занимается этим ей назло, хотя мог бы быть известным адвокатом, известным кем угодно? Жизнь складывается по-разному, мама.