Иосиф Бродский

... книга является средством перемещения в пространстве опыта со скоростью переворачиваемой страницы.

Дай же мне сил вселить смятый клочок бумажный

в души, чьих тел еще в мире нигде не встретить.

Любовь есть бескорыстное чувство, улица с односторонним движением. Вот почему можно любить города, архитектуру как таковую, музыку, мёртвых поэтов, или, в случае особого темперамента, божество. Ибо любовь есть роман между отражением и его предметом.

Он прибегает к этой форме — к стихотворению — по соображениям, скорее всего, бессознательно-миметическим: черный вертикальный сгусток слов посреди белого листа бумаги, видимо, напоминает человеку о его собственном положении в мире, о пропорции пространства к его телу.

Что делает Историю? — Тела.

Искусство? — Обезглавленное тело.

Что ж мы смертью зовем. То, чему нет возврата!

Когда придет октябрь — уходи,

По сторонам презрительно гляди,

Кого угодно можешь целовать,

Обманывать, губить и ***овать

До омерзенья, до безумья пить.

Но в октябре не начинай любить.

Похоже, счастье есть миг, когда сталкиваешься с элементами твоего собственного состава в свободном состоянии.

Лучше быть последним неудачником в демократии, чем мучеником или властителем дум в деспотии.

Если это время года и не всегда усмиряет нервы, оно все-таки подчиняет их инстинктам: красота при низких температурах — настоящая красота.