Иэн Макьюэн

Взрослым нравится думать, что они знают, что творится в голове у десятилетнего ребёнка. Но знать, о чём думает человек, невозможно, если он об этом не рассказывает.

Диапазон красоты весьма ограничен, в то время как уродство имеет бесчисленное множество личин.

Единственное, что представлялось возможным, — не говорить ему никогда. Как же мне дальше жить со своей совестью? Ну, как-то живу.

Я принадлежала к самой низменной прослойке читателей. Я искала в книгах только свой мир и себя в этом мире — облаченную в разнообразные наряды и формы.

... все планы, даже если удается удержать их в памяти, с течением времени имеют тенденцию неумолимо меняться под влиянием, лихорадочной и сверх меры оптимистической хватки событий.

И какими бы просвещёнными мы себя не считали, в присутствии мёртвых нас всё равно охватывает страх и благоговение. Вероятно, сама жизнь действительно поражает нас в тот момент.

Уловка сознания, открывающая путь к господству человека: избирательное милосердие. Что там ни говори, а по-настоящему убедительно лишь то, что у тебя перед глазами. А чего не видишь...

Конечно должен наступить в жизни такой момент, когда впервые осознаёшь свою ценность, — и конечно, это всегда будет казаться абсурдом.