Фэнни Флэгг

— Эти двое были не дети, а просто катастрофа! — Старушка засмеялась. — Однажды они притащили енота, назвали его Кок. Я могла часами смотреть, как он пытается помыть безе. Перед ним ставили на заднем дворе тазик с водой и давали безе, а он мыл их, одно за другим. Бедняжка никак не мог сообразить, куда они деваются. Каждый раз смотрел на свои опустевшие лапки и страшно удивлялся. Знаете, он едва ли не целую жизнь потратил на попытки вымыть безе. И печенье тоже мыл, но это было не так смешно, а как-то раз даже помыл мороженое.

Ты не представляешь. Норма, до чего мне осточертели нытики, которые жалуются, что преступниками их сделало общество. Чёрта с два! Бедность — не оправдание воровству. Только не говори, что эти бедняжки работу найти не могут. Работа каждому найдется — было бы желание. Сил моих больше нет слушать нытьё и жалобы на горькую судьбу! А коль тебе повезло родиться белым, то не смей и вякнуть — за горло возьмут и обзовут расистом. Все вдруг сделались такими обидчивыми, перед каждым изволь расшаркиваться! Всюду борцы за эту… как её там… политкорректность!

Клянусь, я не понимаю, почему люди перестали использовать свои мозги по назначению. Ты только подумай: этим ребятам противно сесть за стол с черным, но зато они преспокойно едят яйца, вылезшие прямо из куриной задницы.

Люди не могут перестать быть тем, что они есть, как скунс не может перестать быть скунсом. Как вы думаете, будь у них возможность, они бы не изменились? Непременно изменились бы. Но человек слаб.