Эшли Дьюал

Когда мы понимаем, что изменились? Когда жизнь становится чужой? Мы хотим быть сильнее, жестче, опаснее. Но каждое из этих качеств приобретается в определённых условиях. Они не появляются из воздуха. Не возникают просто так. Чтобы стать решительным, крепким и рассудительным, нужно пройти через множество испытаний и нужно не только выигрывать, но и терпеть поражения, иначе не будет смысла.

Так действительно ли это хорошо – стать жестоким? Расчётливым? Холодным? Человек становится чёрствым по причине многих обстоятельств, и потом уже не может вновь стать тёплым и доверчивым. Если ты опасен, значит, тебя успели сломать. Значит, тебе было в сотни раз больнее, чем тем, кто тебя окружает. И потому ты научился отличаться от них. Ты стал сильнее лишь оттого, что больше никому не доверяешь и ни в кого не веришь.

– Прекрасная, – шепчет Дьявол, – смертельно прекрасная. Ты не представляешь, как несправедлив мир, за который ты борешься. Человечностью обладают отнюдь не люди, а монстры, потому что сожалеют о содеянном. Люди же наслаждаются, им нет никакого дела до твоих терзаний, моя дорогая. Ты можешь каждый день спасать их и их души, но они не скажут тебе спасибо. Они не умеют. На земле живут демоны. Не в аду.

Если хорошие люди становятся плохими, почему плохие люди не могут стать хорошими?

Не все предатели, не все хотят сделать тебе больно. Есть люди плохие, есть люди в сотни раз хуже, а есть хорошие, люди-опора, которые должны быть рядом, чтобы в те дни, когда ты опускаешь руки, они заставляли тебя двигаться вперёд.

– Не пытайся понять людей, – пожимает плечами мужчина, – напрасный труд. Я когда-то пытался найти объяснение их поступкам. Не нашёл. Больше я не разделяю людей и монстров. И ты не разделяй. Никому нельзя доверять, помнишь?

— Не стоит недооценивать глубину моей чёрной души, Ариадна. — Он грубо хватается пальцами за мой подбородок и дёргает его на себя. – Вы не осуждаете справедливость, но в ней столько же греха, сколько и в расплате. Считаешь, это благодетель? Не буду спорить, я взгляну на тебя, когда ты придёшь, чтобы признать, что в моих словах истина. Ничто так не уничтожает людей, как сами люди. Вы находите себе сотни оправданий, но никогда не находите оправданий для других.

— Ох, осторожнее, моя милая.

— В каком смысле?

С грустной улыбкой Мэри-Линетт накрывает ладонью мои холодные пальцы.

— Самое светлое сердце становится тёмным, когда его разбивают.

Пелена спадает. Иллюзия странного, неконтролируемого везения валится с плеч, и я вдруг осознаю, что ведусь на поводу у Удачи, которая непременно обманет меня. Она так устроена – застилает глаза, придаёт уверенности в том, что самые безрассудные поступки имеют смысл, тогда как, по правде, идешь ты на верную смерть.

Знаете, когда людям больнее всего? Не в последнюю секунду. После. Люди ломаются не в процессе, а как результат. Не в тот момент, когда наступает самое сложное, не в тот момент, когда груз ответственности горит на плечах и пылает, как свежее мясо на вертеле. Люди ломаются, когда всё кончено. Когда бой проигран, близкий потерян, рана кровоточит. Люди ломаются слишком поздно. Не вовремя. Не тогда, когда надо что-то сказать, а когда уже говорить нечего. Когда поезд уехал, а момент упущен. Ты потерял нечто важное, и лишь теперь ты понимаешь, как это «нечто» много для тебя значило.

Я люблю воду, а она не любит людей. Душит их. Наверно, чувствует, что принимает в объятия темноту, похлеще той, что томится на дне.