Эльчин Сафарли

Настоящая любовь соткана из противоречий. Прошита нитями разных характеров, вкусов, стремлений. Наша любовь поселилась между небом и землёй. Небом, воздушно-ветреным, была она. Землёй, стабильно-приземлённой, был я. Любовь между нами...

У раненных женщин взгляд смелый, проникновенный. В глазах стальной блеск, который вырабатываешь годами, а потом изо всех сил пытаешься сохранить. Только бы не размякнуть – непозволительная роскошь.

Преданным другом может стать и тот щенок, что ждет своего хозяина в бедном приюте, а не в уютной квартире предприимчивых заводчиков.

Да уж, слишком много было в минувшей зиме несказанных слов и ночных морозных улиц. А ведь, по сути, ничего не изменилось, кроме времени года, все осталось прежним. Меняется или может поменяться только отношение к ситуации…

Душевные ожоги быстро не затягиваются.

... молчание никогда не обернётся против меня.

Сейчас, если отчаяние пытается затянуть меня, я повторяю «не вникай». Как молитву. Отпускает...

Проснулась утром, заправила постель, оделась и поехала на другой конец города, где стояли недостроенные многоэтажки. Взобралась на самую верхотуру, стала на край, чтобы прыгнуть. Хотела покончить с болью. Закрыла глаза, двинулась вперед... В последний миг отступила. Прислонилась к стене, увидела себя со стороны — изможденную, бледную, некрасивую. На серый бетон сыпались снежинки. Пушистые, сверкающие белизной, наполненные жизнью, пусть и недолгой. Что мне дали те минуты? Затмение. Все через него проходят, каждый по-своему. После затмения стала относиться к жизни как к чуду. Переродилась.

Настроение мы создаем себе сами. А атрибуты праздника – всего лишь дополнение к этому настроению.

В каждом новом дне, каким бы он ни был, морозным или дождливым, мы должны найти что-то хорошее. Это вполне возможно. Потому что во всем, даже в самом, казалось бы, пасмурно-грустном, есть светлое и доброе, которое не нужно взвешивать, измерять, анализировать.