Айрис Мёрдок

— Как ужасно! Вы прожили вместе так долго… Мне правда очень жаль… Надеюсь… ты найдешь кого-то… Прости, я неудачно выразился, просто мне так жаль…

— Ты очень удачно выразился, мой мальчик. Найти кого-то… о, да… это совсем не просто. А найти взаимную любовь еще сложнее.

... Каждый может полюбить кого угодно и предпочесть его кому угодно.

Но правду — ее ведь нельзя делить на кусочки, и, когда начинаешь говорить, все выскакивает.

У него часто бывало дурное настроение, и тогда он принимался говорить о самоубийстве. Когда на него нападал мрак, он безжалостно язвил мне. Сначала я выходил из себя, что ему как раз и требовалось.

— Он ведь интересный мужчина, но держится так сухо и церемонно и говорит только о фунте стерлингов. Ни о чем личном, никогда. Я думаю, у него есть тайное горе, которое он скрывает.

— Женщины всегда считают, что у мужчин есть тайное горе. Это помогает отбивать их у других женщин.

— А мужчины вроде вас, Хилари, считают, что женщины всегда оговаривают других женщин.

Бывают ли искренние лицемеры? Да, и они — самые несносные.

О, как мучительна тайна чужой души, и как утешительно, что твоя собственная душа — тайна для другого!

Человеческое счастье редко ничем не омрачается, а безоблачное счастье само по себе вселяет испуг.

Одно из многих отличий жизни от искусства, мой любезный друг, состоит в том, что персонажи в искусстве всегда сохраняют достоинство, а люди в жизни – нет.