— Есть че поесть?
— Нет.
— Я же умру здесь!
— Гробика тоже нет.
— Есть че поесть?
— Нет.
— Я же умру здесь!
— Гробика тоже нет.
Спасибо нашим поварам, что отхожу к другим мирам.
Я сидел тихо, мирно. Потом проголодался. Дальше, как в тумане.
— Боже, как хочется есть!
— Здесь нет еды – только выпивка.
— Тогда мне мартини и шесть оливок!
Нет, ну почему они все сжимают ключи? Или записки? Или карточки? Почему в предсмертной муке никто не может схватить сандвич?! Я умираю с голоду.
Спасибо нашим поварам, что отхожу к другим мирам.
Ты же голоден. Я готовлю по-настоящему хороший суп. То есть я имею в виду суп быстрого приготовления, из пакетиков, но и суп из пакетиков может быть вкусным, если знаешь, что добавить.
— Я не ем рыбу.
— Почему?
— Рыбы писают в море.
— Как и дети.
— Я детей тоже не ем.
На заводе по производству автоматов Калашникова зарплату дают не то что день в день, а секунда в секунду.
Когда аист принёс тебя твоим родителям, они долго смеялись и хотели сначала взять аиста.
— Что мне особенно в кинотеатре понравилось — это долби!
— Это что — долби?
— Отовсюду звук, как у Тимура в машине. Толька в два раза тише. Кресла такие удобные и в ручках специальные дырки для кулаков. Чтобы, когда боевик идёт, не дёргался. Я сидел, а какая-то дура туда пепси-колу поставила. Да, ещё курить в зале нельзя!
— Как! Даже сигареты?