Я уже так стара, что стала забывать собственные мемуары.
Мне сейчас сорок пять. Либо середина здоровой жизни, либо конец не очень здоровой жизни.
Я уже так стара, что стала забывать собственные мемуары.
Мне сейчас сорок пять. Либо середина здоровой жизни, либо конец не очень здоровой жизни.
— Сумма налога на жизнь напрямую зависит от возраста. Разве у вас не так?
— Нет, слава богу. До налога на жизнь у нас еще не додумались.
— Хм. Почему? — спросил удивленно демон. — По-моему самый естественный налог, чем дольше ты живешь, тем больше потребляешь ресурсов. Как-то же надо компенсировать.
Я заметила, что если не кушать хлеб, сахар, жирное мясо, не пить пиво с рыбкой – морда становится меньше, но грустнее.
— Она старая лгунья. Денег или славы захотела. Как та русская царевна Анастасия. Роза Дьюитт Бьюкейтер погибла на «Титанике», когда ей было семнадцать, так?
— Верно.
— Если бы она выжила, ей было бы больше ста лет.
— Скоро исполнится сто один.
— Значит, она очень старая лгунья!
Самое главное достоинство зрелости заключается в том, что вам уже не нужно переживать, как сложится ваша жизнь.
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую.
— Позвольте же вам представиться. Я — Смирнова.
— А я — нет.
8 марта — мое личное бедствие.
С каждой открыткой в цветах и бантиках вырываю клок волос от горя, что я не родилась мужчиной.
— Ведите себя прилично.
— Но я уже вышел из того возраста, когда ведут себя прилично!
Для молодых людей жены — любовницы, для людей среднего возраста — компаньонки, а для стариков — сиделки.