Для измены родине нужна чрезвычайная низость души.
— Я родилась в холодном далёком краю...
— Север?
— Да. Где короткое лето и такая длинная зима. Моя родина — леса Йойса. Прекрасный, серебристый, искрящийся мир!
Для измены родине нужна чрезвычайная низость души.
— Я родилась в холодном далёком краю...
— Север?
— Да. Где короткое лето и такая длинная зима. Моя родина — леса Йойса. Прекрасный, серебристый, искрящийся мир!
— Одна женщина могла стать суперзвездой, но вышла замуж и бросила карьеру. Она родила дочь и с тех пор жила счастливо... Надеюсь, это было правдой. Но муж ей изменил с той, кто была более знаменитой и молодой, чем она. Вот такая история. Как вы думаете, можно ли... Этому было помешать?
— Как тебя зовут?
— О Ду Ри...
— Ну, одно точно могу сказать об этой истории... Хочешь услышать?
— Да, хочу.
— Дочь в этой истории... ни в чём не виновата.
Мои глаза полны Любви,
Любви лишь к Родине своей.
Она сумела оживить,
В моей судьбе остаток дней.
А теперь... Он кивал Исидору, а сам ловил в себе странную новизну, поначалу приписывая её похмельной чудноватости бытия, но потом понял, в чём дело. Теперь, когда вышла наружу вся правда, его перестали терзать ревнивые фантазии. Обманутый муж больше не воображал, мучаясь, постельное сообщничество Ласской и шефа. Наоборот, он словно накрыл дорогие останки любви гробовой крышкой, оставив дотлевать в безвестной темноте.
Сердце податливой женщины — точно роза, от которой каждый любовник уносит по лепестку; мужу остаются лишь шипы.
Чем запретнее любовь, тем тяжелее ее отпустить. Хотя спокойная и размеренная жизнь принесла бы нам намного больше счастья.
Зима на службе человечества.
Снег сыплет целый день подряд.
На белоснежное отечество
полюбоваться выйду в сад.
Я ничего про чувство родины
сказать наверно не могу,
но что-то есть в кустах смородины,
увязших по уши в снегу.
— И так всё это, мамочка, хорошо, что я готов сто рублей дать, чтобы ещё раз поглядеть.
— Вовсе ничего не было... Это вам показалось... Глупо даже...
— А целовался кто?
— Целовался? Да... Целовались — да, но больше ничего... не понимаю, откуда ты выдумал.