Кто бы мог поверить ещё тридцать лет назад, что на территории бывшего СССР будут судить людей за то, что они освобождали нашу планету от нацизма...
Грабли, лейка, тяпка, панама, диктатор,
Дачные хлопоты — грядки, работа лопатой:
Истребление ростков, сорняков,
В пользу редких пород благородных сортов.
Идеи превосходства против идей братства
Работают часто не только на садовых участках.
— Знаете, похоже вы самый большой глупец на корабле! Лёвенталь, вы слепы, слепы как крот. Не видите, что у вас происходит прямо под носом.
— О чём вы? Об этой истории с евреями? Вы не понимаете нас. Немецкие евреи — это что-то особенное, мы прежде всего немцы, и потом уже — евреи. Мы так много сделали для Германии, Германия так много сделала для нас. Немного терпения, доброй воли и всё уладится. Послушайте, в Германии почти миллион евреев. Что они с нами сделают? Убьют всех? Подумайте лучше...
Теперь мы знаем, что человек может вечером читать Гёте и Рильке, слушать Баха и Шуберта, а утром отправляться на работу в Аушвиц.
Я не могу... не могу дышать, не могу спать не могу двигаться. Как будто кругом стены: куда ни пойдешь — бамс! Стена. Чего ни захочешь — бамс! Опять стена.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Одно слово… О, я безумец! Это слово… я со слезами повторял его накануне, я расточал его на ветер, я твердил его среди пустых полей… но я не сказал его ей, я не сказал ей, что я люблю её…
Cлайд с цитатой