Геннадий Фёдорович Шпаликов

О нежная та безнадежность,

Когда всё так просто и сложно,

Когда за самой простотою -

Несчастья верста за верстою.

Несчастья? Какие несчастья -

То было обычное счастье.

Но счастье и тем непривычно,

Что выглядит очень обычно.

0.00

Другие цитаты по теме

... я никогда не бываю достаточно счастлив. Я всегда ищу способ что-то улучшить, что-то поменять.

В жизни нет ничего дороже любви. Все мы не очень счастливы, потому что в нас мало любви. А может и любви в нас мало, потому что мы несчастны?

Под белым полотном бесплотного тумана,

Воскресная тоска справляет Рождество;

Но эта белизна осенняя обманна -

На ней ещё красней кровь сердца моего.

Ему куда больней от этого контраста -

Оно кровоточит наперекор бинтам.

Как сердце исцелить? Зачем оно так часто

Счастливым хочет быть — хоть по воскресным дням?

Каким его тоску развеять дуновеньем?

Как ниспослать ему всю эту благодать -

И оживить его биенье за биеньем

И нить за нитью бинт проклятый разорвать?

В мире временных, постоянно сменяющих друг друга явлений всем людям хочется, чтобы их счастье длилось вечно, а страдания побыстрей закончились. Потому что если страдания будут продолжаться бесконечно, можно сойти с ума. И человеку нужен какой-то очень сильный стимул, чтобы этого с ним не произошло...

Книга о счастье состояла бы из одной страницы. О грусти можно писать бесконечно...

У слова «счастье» нет множественного числа, а у слова «несчастье» — есть.

Счастье, если оно приходит, то не приходит одно, так же, как и беда.

… сейчас настала эра самореализации, сейчас довольствоваться тем, к чему душа изначально как-то не лежала, — мелко и слабохарактерно. Теперь в том, чтобы покориться судьбе, нет ничего достойного, теперь это считается трусостью. Иногда казалось, что тебя почти физически принуждают быть счастливым, как будто счастливым может и должен быть каждый, и если в поисках счастья ты вдруг решишь чем-нибудь поступиться, то вроде как сам же и будешь в этом виноват.

Я всю жизнь хотела подарить дочке радость, подарить ей счастье. Но у меня не получилось. Как я могла дать то, чего не имела сама?

И я молюсь, молюсь о той заре,

о том объятье — там, на пустыре,

о той дрожавшей на ветру косынке,

о мятой мальве, о дыханье трав,

о кратком счастье, что, со мной устав,

ушло навеки — вон по той тропинке.