Время как вода, иногда ледяная и медленная (1720-е годы… больше никогда), иногда спокойный пруд, порой нежный ручей, а потом стремительная река. А иногда время как пар, исчезающий, даже если ты прошел сквозь него, укутывающий все туманом, преломляющий свет.
Время текло, словно ледяной океан, в котором медленно и неуклюже, как айсберг, ворочалась боль.
Belles journées, souris du temps,
Vous rongez peu à peu ma vie.
Dieu! Je vais avoir vingt-huit ans,
Et mal vécus, à mon envie.
Время — это замочная скважина. Да, наверное, так и есть. Иногда мы нагибаемся и заглядываем в эту скважину. И ветер, который мы чувствуем у себя на лице — ветер, дующий сквозь замочную скважину, — это дыхание живой вселенной.
Эти картины — мое сердце. Если бы вместо сердца у меня был холст, каждый его миллиметр был бы исписан твоими образами.
... времени, когда оно предоставлено самому себе и не заполнено конкретными делами, нельзя доверять — оно движется непостижимым образом. Обычно оно ползет, но как только ты поверишь в это и станешь рассчитывать на его медлительность, время вдруг срывается на невообразимый дикий галоп.
Я словно коротаю ночь в зале ожидания вокзала, чтобы утром вскочить в вагон и уехать.
Время – великий иллюзионист и фокусник, умеющий прикрывать очевидное и сглаживать острые углы. Только эти прикрытие и сглаживание – мнимые. Оно ничего и никогда не стирает, – разве что прячет самое невыносимое в дальние уголки памяти, куда не просто добраться. Там, в первозданной чистоте красок, звуков и ощущений, продолжает жить все, – от сокрушительных поражений, боли и смерти, до тончайших нюансов наслаждения, красоты и… любви.
Cлайд с цитатой