— Какая пламенная речь!
— Наврал с три короба, жизнь у парня — отстой.
— Какая пламенная речь!
— Наврал с три короба, жизнь у парня — отстой.
— Нельзя же просто сдаться.
— Можно.
— Значит всё? Ты просто возьмешь и сдашься?
— Нет, сдаваться я не собираюсь. Я ценю твои старания, правда, но ответ не где-то там, он во мне, это я должен принимать решения. Я не могу больше по утрам просыпаться с ложной надеждой, я должен понимать, что и как, иначе я просто съеду с катушек. Я буду бороться с этим пока хватит сил, а когда придет время, буду драться до конца!
— И ты думаешь, что эти убийства поставлены по сказкам? Бред какой-то.
— Не бредовее, чем каждый день нашей жизни.
— Сколько убитая весила раньше?
— 75 кг.
— Считай 80. Известный факт: все женщины врут о своем весе и возрасте.
— Погоди-ка, на днях ты сказал официантке, что тебе 29.
— Когда ты в последний раз высыпался?
— Не помню. Давно. Это неважно.
— Важно.
— Я ценю твою заботу.
— К черту заботу, от тебя зависит моя жизнь.
— И что ты сказал им? По поводу того, куда ты делся.
— Я сказал им, что езжу по делам с братом, хочу развеяться после Джессики...
— То есть ты им лжёшь?
— Нет. Просто я не говорю им всё.
— О. Это... и называется ложь.
Я собираюсь умереть с оружием в руках. Потому что это то, чего я ждал для себя — это все, чего я для себя ждал. Я хочу, чтобы ты выбрался. Я хочу, чтобы ты почувствовал жизнь — или стал Летописцем, без разницы. Ты, с женой и детьми, и... внуками, будешь жить, пока не станешь толстым и лысым и сидящим на Виагре... это по-моему превосходный конец — и единственный, который я готов принять.
— Я знаю, ты никогда не хотела такой жизни.
— В жизни редко получаешь то, чего хочешь.