— Глеб, спасибо большое! Меня Быков на дежурство оставил.
— Первый раз слышу эту фразу без мата.
— Глеб, спасибо большое! Меня Быков на дежурство оставил.
— Первый раз слышу эту фразу без мата.
— Нам будет неудобно вместе, мне придётся всё время наклоняться, а Вам всё время подпрыгивать.
— Я могу ходить по бордюру.
Девушка, можно, я матом разговаривать начну? Нет? Ну тогда, мягко говоря, почти не выражаясь, это хрен раскидистый.
Я бы не стал тебя затруднять, если бы мог прочитать твои мысли, но там почему-то одни междометия. И рефрен: «Твою мать, твою мать, твою мать». Выразительно, но недостаточно содержательно.
— Быков, если подчиненный этого заслуживает, то я выскажу ему, что захочу, при ком захочу и в той форме, в которой посчитаю нужным, понял?
— Да, моя женщина.
— Вот так бы сразу.
— Хорошо, мышка. Но, раз ты такая крутая, пауков на балконе пальцами сама давить будешь.
— Нет!
— Доктор, знаете, мне кажется, что мне уже делали клизму.
— Неужели память вернулась?
— Нет, не вернулась. Но попа болит.