— Что это? Пластырь от мужиков?
— Это антиникотиновый пластырь.
— Ааа... Как Дэн?
— Дэн как сигареты. Бросить — бросила, а курить еще хочется.
0.00
Она подумала, что бог никогда не принимал сторону слабых, или беззащитных, или беспомощных.
Не плачь по мне, Аргентина!
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Ребёнок мой?
— Если да, то что?
— Я не отказывать от отцовства. Он будет таким же умным как я, и красивым... как я.
– Я не собиралась бросать Кэмерона. Мы уже пришли сюда, и тут он позвонил и у меня на телефоне высветилось его фото… точнее, фото верблюда, потому что у меня нет ни одного снимка Кэмерона и я загрузила верблюда. И этот верблюд так меня разозлил, что я не сдержалась.
– Не лучший день для верблюдов.
– А разве у них вообще бывают хорошие дни?
— Да, здравствуйте! Могу я поговорить с Павлом Викторовичем?
— Ну, вы знаете, он сейчас занят, но вы можете оставить для него сообщение.
— Записывайте. Я беременна от него, мне грустно и я хочу сброситься с окна.
— Не бросай трубку!!! Сейчас его позову!
— Как мы можем жить вместе, если даже не можем вести диалога?
— Это ты так говоришь, достаточно заговорить и готов диалог. Начинай.
— Нет, начинай ты.
— Вчера я ел яблоко и там оказался червяк.
— Моего дедушку по материнской линии зовут Джованни.
— Ты, наверное, не знаешь, что я вешу семьдесят два с половиной килограмма. Без ботинок.
— Ну и что, ты хочешь, чтобы я тебе их подарила?
— Да, можешь подарить, если хочешь. Что ж, мне кажется, что с диалогом у нас все в порядке.
— Так он, значит, шпионил? Хорошо! Я уж ему выложу ему всё начистоту!
— Никогда! Сознаваться — грубейшая ошибка! Отрицать! Отрицать всегда! Отрицать даже явную очевидность! Сомнение, вот что! Нужно вызвать сомнение. Клянись всеми святыми, Мадонной, жизнью и смертью, клянись стоя и на коленях, клянись кем и чем хочешь, но никогда не признавайся! Взять хоть, например, моего супруга... Ты думаешь он знал что-нибудь? Конечно, ничего нельзя было и сказать обо мне, ибо я была верной женой, но он и не должен был ничего знать! Он умер так и не узнав — наставляла я ему рога или нет. Ой, я до сих пор вижу этот агонизирующий взор: «Признайся мне, Кристина, признайся!» Он умер так и не узнав, отчего я плакала, то ли от раскаяния за измену, то ли от неминуемого вдовства.
— Три двери, скрываешься от кого?
— От соседей вроде тебя!
— А! Ну дык, это поздняк метаться!
Ты эту книгу не можешь дочитать? «Самосовершенствование»! Куда уж дальше-то, Виталий?
— О'кей, вы не обязаны мне все рассказывать. Но вы хотя бы рады теперь, что не прыгнули с моста?
— Безусловно. Это была большая ошибка. Я жалею, что пошел туда.
Я улыбнулась.
— Ну вот видите. Это хорошо — это уже шаг в правильном направлении.
— Мне надо было пойти во-о-он туда.
Он посмотрел на шестнадцатиэтажную башню Либерти-Холла, самое высокое здание в центре Дублина.