По родным дорогам,
Темным и убогим,
К черту в пасть,
Чтоб пропасть,
А потом воскреснуть
И на том же месте
Крест вознести золотой!
По родным дорогам,
Темным и убогим,
К черту в пасть,
Чтоб пропасть,
А потом воскреснуть
И на том же месте
Крест вознести золотой!
Справа — волнами то смех, то мат,
Кто-то бьет из пушки наугад,
Слева — тишь да божья благодать.
Нет, умом тебя мне не понять!
Тесса не призналась бы в этом даже себе самой, но на самом деле ей ужасно нравилось спасаться бегством. Пожалуй, никогда и нигде не бывала она так счастлива, как в дороге. В случае удачи мечта о каком-то неведомом, прекрасном месте становилась настолько захватывающей. что удавалось забыть обо всём на свете. И всегда, без исключения, достигнув цели путешествия, она чувствовала смутное разочарование. Точно приехала не в то, желанное, а в немножко иное место.
По тюрьмам да по кабинетам рассажен,
Один — за доверие, второй — за мотивы,
И смотрит в призму замочных скважин
Народ на страны этой дивное диво.
Возможно, казалось бы: «Чтоб не найти
Нам первую рифму к слову «любовь»?»
На этом неровном и скользком пути
Никто не поднялся, упасть чтобы вновь.
Спи, усталая Россия, -
Говорит Господь любя, -
В эту полночь все святые
Вновь просили за тебя.
Всё зовет куда-то, эта музыка дороги,
В ритме ожидания, сердца перестук.
Катятся по рельсам и удачи и тревоги,
А за речкой мой зеленый луг.
Дни летят, как листья, снова осень у порога,
Над клиновой рощей розовый рассвет.
Катятся по рельсам и удачи и тревоги,
А кого люблю, того здесь нет.
Я родился в виноградной республике, и уже из одного этого можно сделать вывод, что Родина щедро поила меня не только берёзовым соком.
Когда вас изгоняют с родины, где родились ваши отцы и деды и где сотнями лет жили ваши предки, это очень болезненно. Вам не коснуться руками родной земли, не услышать мелодичное пение рек. Роскошные отели и приемы во дворцах не могут заменить чувство родного дома.
И всё-таки в России только одна беда — дураки. Они по своему разумению прокладывают дороги, бродят по ним толпами и ещё указывают путь всем другим.
Люди не умеют помнить друг о друге, их проносит течением слишком быстро; людей должна помнить та земля, где они жили. А ей не дано знать, что с ним случилось, для нее он чистый человек.
Просто я больше ни с чем не связана, я — ничья. Какое место ни возьми, я либо прилетаю, либо улетаю оттуда. Или пролетаю над ним. Только люди, которые мне нравятся, которых я люблю. Вот они — моя последняя родина