Потоками крови окрашена любая Родина.
Общая кровь ещё не семья, а война есть война.
Потоками крови окрашена любая Родина.
Можем показать вам кровь, любовь и риторику, можем кровь и любовь без риторики, или кровь и риторику без любви. Единственное, чего не можем, так это любовь и риторику без крови. Без крови никак нельзя, на ней все замешано.
Каркнул ворон на березе...
Свистнул воин на коне...
Погибать тебе, красотка,
В чужедальней стороне!..
— Ах, зачем, за кем бежала
Ты за тридевять полей,
Для чего не размышляла
Ты об участи своей?
Все покинула, забыла,
Прах отца, старушку-мать -
И решилася отчизну
На чужбину променять!
У моего народа есть пословица: «Больше всего крови — на руках целителя». Нельзя обработать рану, не зная, насколько она глубокая. Как нельзя утолить боль, скрывая ее. Нужно это принять. Смириться с кровью, чтобы что-то исправить.
Подсознательно чувствуешь, что Родина — это что-то важное, но что именно — объяснить не можешь. Не земля, не государство, не граждане, не культура...
Папа первый не выдерживает и перезванивает мне.
— Родина — это образ жизни! — кричит он в трубку. — Ты нас с матерью хоть на Северный полюс забрось — и там у нас будет Россия!
Я соглашаюсь. Да — образ жизни и ценности. У кого они схожи, те — твой народ.
Потом прихожу в ужас: мы с папой принадлежим к разным народам.
Эта история началась, когда пятнадцатилетний мальчик впервые вытащил меч. Меч обагрился кровью. Мальчик учился сражаться.
В том-то и штука, что Швейк отнюдь не дезертир. И – не уклонист. Он, если так можно выразиться, антидезертир. Он, разумеется, против войны, но идет воевать. И если бы его спросили, за что он воюет, он бы ответил: за друзей, за трактир «У чаши», за человеческое достоинство, за Родину. Потому что Родина есть. Её могут отменить фашисты и либералы, коммунисты и геополитики, можно счесть, что твоя родина – весь мир, а скучная семья не имеет к тебе отношения, это обуза. Но Родина тем не менее существует, и за неё отдают жизнь.