Храброму вся земля — родина.
У свободного есть родина, у раба нет ни воспоминаний, ни родины. Родина — это всегда понимание прошлого своей истории.
Видеть прошлое можно только встав с колен.
Храброму вся земля — родина.
У свободного есть родина, у раба нет ни воспоминаний, ни родины. Родина — это всегда понимание прошлого своей истории.
Видеть прошлое можно только встав с колен.
Нет земли на свете равной
той земле, где ты рожден, -
чтить ее — твой самый главный,
самый праведный закон.
Ею мы живем и дышим,
бережем, как мать свою;
чести нет святей и выше -
пасть за родину в бою.
Славой вечною покроем,
что небесных звезд светлей,
мы того, кто пал героем
ради Родины своей.
Жить рабом, с петлей на шее,
принимая зло за власть, -
это в сотни раз страшнее,
чем в бою свободным пасть.
У вас есть выбор. И не один. Вы свободны выбирать. Зачем сковывать себя чужими взглядами и примерять на себе чужой опыт жизни?
Человек свободен, только если он может выбирать. А выбирать он может, только если знает достаточно много, чтобы сравнить.
ГИДРА была основана на убеждении, что людям нельзя доверять их личную свободу. Но мы тогда не понимали, что, если попытаться отнять у них эту свободу, они будут сопротивляться. Война многому нас научила. Человечество должно отдать свою свободу добровольно.
Наши дома — это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.
Любовь делает свободного человека ещё свободнее, но она же превращает заключённого в раба.
— Мы, американцы, — сказал Коуп, вставая, — свято верим в абсолютную свободу. Доктор тоже поднялся. Пафос собеседника не произвел на него ни малейшего впечатления. Эти слова он слышал уже не раз — от людей самых разных национальностей. Почему-то многие убеждены, что именно в их стране процветает свобода. Абсурд! Ни одна страна, ни одна нация, ни один индивид не могут быть совершенно свободны. Другое дело, что существуют разные степени зависимости.