Только настоящее всегда внутри...
Когда средь угольев утра ты станешь мне чужой,
Когда я стану и тебе чужим, моя душа:
Держись за воздух ледяной,
За воздух острый и стальной,
Он между нами стал стеной, осталось лишь дышать.
Только настоящее всегда внутри...
Когда средь угольев утра ты станешь мне чужой,
Когда я стану и тебе чужим, моя душа:
Держись за воздух ледяной,
За воздух острый и стальной,
Он между нами стал стеной, осталось лишь дышать.
Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы.
Но вот уже год, как он улетел – его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.
Как у ведьмы четыре крыла, платье до пола, ой, до пола.
Свили гнезда в ее рукавах совы, соколы да перепела.
Ай, дурная голова, в волосах листва, и руки красны.
Просит беса незрячей луны, чтобы за зимой не было весны.
Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей;
Любовь страшнее, чем война,
Любовь разит верней, чем сталь.
Вернее, потому что сам
Бежишь навстречу всем ветрам,
Пусть будет боль, и вечный бой,
Не атмосферный, не земной,
Но обязательно — с тобой.
И колеса вращаются, молнии, жернова,
Перемалывай сердце в пыль, пусть улетает к апрелю.
Потому что когда я люблю тебя — я права.
Снег летит, крылья кружатся, мир вращается все быстрее.
Кипит гранит, вертится ось,
Ведь так отроду повелось,
Что всем клинкам и кораблям
Дают девичьи имена —
Что ж остается делать нам?
Закат раскинулся крестом
Поверх долин, вершины грёз,
Ты травы завязал узлом
И вплёл в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны
То сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звёзд.
А герои пируют под сенью
Королевских дубовых палат,
Похваляясь за чашею хмельной,
Что добудут таинственный клад.
И не поздней Рождества.