— ... я, конечно, очень мягкий наставник, понимающий, так что можешь меня не замечать, а захочешь ее обнять, поцеловать или в душ вместе...
— Извини Доктора Хауса, он путает незрелость с остроумием.
— ... я, конечно, очень мягкий наставник, понимающий, так что можешь меня не замечать, а захочешь ее обнять, поцеловать или в душ вместе...
— Извини Доктора Хауса, он путает незрелость с остроумием.
— КТ опухоль может не заметить, но МРТ с контрастом точно покажет.
— Она у меня умная. А черный и еще чернее у меня для количества.
— Найдем опухоль, вылечим, и вы поправитесь.
— Не думал, что буду молиться об опухоли мозга, но прошу тебя, Господи…
— Эй, если вы там молитесь, немедленно прекратить.
— Наша работа – поставить диагноз, а не лечить от хронического идиотизма.
— От этого идиотизма она умрет!
— Да, но он не лечится, так что я ушел.
— Хаус, Вы нам нужны!
— Я занят.
— Но там…
— Вообще да, я не занят, это просто был эвфемизм для «Выйди вон».
Люди получают не то, что заслужили, а просто что попало. И с этим ничего нельзя сделать.
— Золотистый стафилококк?
— Стафило?.. Господи помилуй!
— Ты не надевал перчатки, когда прикасался к нему.
— [Хаус отодвигается от Формана] Да я уверен, с тобой все будет хорошо! Значит, вы делаете лабораторный анализ образца, ты рыцаря под карантин, антибиотики внутривенно, ты... ко мне не подходи.
— Эксперимент проводили на крысах.
— Революционный подход. Жуткий успех!
— У крыс.
— У них четыре ноги. Прикинь, как быстро оно сработает на одной?!
— Такой пессимизм по поводу личной жизни пациента, потому что у тебя жизни меньше, чем на одно свидание?
— Это вы сказали: несчастное останется несчастным.
— А ты это говоришь по десять раз в день.
— Как приятно еще раз осознать, что всё в чем мы с вами совпадаем, подтверждает мою ущербность.