... жизнь встала, наконец, на пуанты, дрожа напряженными икрами и растерянно улыбаясь. И лучше даже не думать, насколько ей хватит сил.
Рожать дело хоть и добровольное, но тягомотно долгое.
... жизнь встала, наконец, на пуанты, дрожа напряженными икрами и растерянно улыбаясь. И лучше даже не думать, насколько ей хватит сил.
И это всё в ритме шагов, в промежутках между вдохами, в ужасном режиме выжженной каждодневной жизни.
Блаженна страна, в которой женщины смотрят так на мужчин, в ней всегда найдутся приют и работа бродячим демографам!
Это было волшебное время — время семи небес, семи земель, семи планет, семи цветов, семи металлов и семи звуков.
Нельзя заставить мужчину отдать его единственную жизнь за самку, какой бы сладкой она ни была. Поэтому цена за человеческую жизнь должна превышать цену самой жизни. И Хасан определил эту цену. Не сразу — но определил. И всегда расплачивался честно.
Ушла. Совсем ушла, тихо закрыв за собой дверь. И света не стало. Ни света. Ни боли. Ни жизни. Ничего.