Вот так вот сложилось, братцы, что выбор у нас невелик, хотя, казалось бы, и Родина необъятна, и умереть за неё мы готовы, но вот отступать нам нынче оказалось некуда и помереть нельзя, покуда немца не остановим, потому как такой уж выпал нам рубеж. Дальше — всё. Дальше — Москва.
Мы постриглись, мы начали бриться по утрам. Мы уже не поэты, не революционеры и не рокеры. Мы прекратили спать пьяными в телефонных будках, перестали съедать пакет вишни в вагоне метро, слушать в четыре утра на полной громкости пластинки «Дорз». Мы по знакомству купили страховку, стали выпивать в гостиничных барах, собирать счета от дантиста для компенсаций за лечение.