Он жил на выпасе, возле озерка, не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного Козлика и избрали в козлы отпущения!
Он жил на выпасе, возле озерка, не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного Козлика и избрали в козлы отпущения!
Берегли Козла прям как наследника, — вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника, отпускать козла отпущения.
— Ой, Вань, гляди-кось — попугайчики! Нет, я, ей-богу, закричу!..
А это кто в короткой маечке? Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала — правда, Вань, — ты мне такую же сваргань…
— Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы — накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы? Не ты?! Да я же их читал!
К тому же эту майку, Зин, тебе напяль — позор один.
Тебе шитья пойдет аршин — где деньги, Зин?..
А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья — такая рвань
И пьют всегда в такую рань
Такую дрянь!
— Мои друзья — хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи, -
А гадость пьют — из экономии:
Хоть поутру — да на свои!
Пока хищники меж собой дрались, в заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис — дорогой Козел отпущения!
Услыхал козел — да и стал таков: «Эй, вы, бурые, — кричит, — эй вы, пегие!
Отниму у вас рацион волков и медвежие привилегии!
Что же ты, зараза, бровь себе подбрила,
Ну для чего надела, синий свой берет?
И куда ты, стерьва, лыжи навострила -
От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!
Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,
Для тебя готов я днем и ночью воровать, -
Но в последне время чтой-то замечаю,
Что ты стала мине слишком часто изменять.
Если это Колька или даже Славка -
Супротив товарищев не стану возражать,
Но если это Витька с Первой Перьяславки -
Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!
— Это он нам? Или он нам хамит, или он с нас шутит. А если шутит?
— Просто зарежем шутника!
— А если хамит?
— Зарежем наверняка!
А коверный самолет сдал в музей в запрошлый год,
Любознательный народ так и прет,
И без опаски старый хрыч баб ворует — хнычь, ни хнычь,
Ой, скорей его разбей паралич!
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след, -
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы -
Порубили все дубы на гробы.
Ты уймись, уймись, тоска,
У меня в груди!
Это — только присказка,
Сказка — впереди.
А козел себе все скакал козлом, но пошаливать он стал втихимолочку:
Как-то бороду завязал узлом — из кустов назвал волка сволочью.
А когда очередное отпущенье получал — все за то, что волки лишку откусили, -
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, — но внимания тогда не обратили.