Пока хищники меж собой дрались, в заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис — дорогой Козел отпущения!
Услыхал козел — да и стал таков: «Эй, вы, бурые, — кричит, — эй вы, пегие!
Отниму у вас рацион волков и медвежие привилегии!
Пока хищники меж собой дрались, в заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис — дорогой Козел отпущения!
Услыхал козел — да и стал таков: «Эй, вы, бурые, — кричит, — эй вы, пегие!
Отниму у вас рацион волков и медвежие привилегии!
Он жил на выпасе, возле озерка, не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного Козлика и избрали в козлы отпущения!
Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу, распишу туда-сюда по трафарету, -
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу, и ославлю по всему по белу свету!
Не один из вас будет землю жрать, все подохнете без прощения, -
Отпускать грехи кому — это мне решать: Это я — Козел отпущения!»
... В заповеднике (вот в каком забыл) правит бал Козел не по-прежнему:
Он с волками жил — и по-волчьи взвыл, — и рычит теперь по-медвежьему.
Берегли Козла прям как наследника, — вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника, отпускать козла отпущения.
Берегли Козла прям как наследника, — вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника, отпускать козла отпущения.
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки — как раны зияют.
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.
Она вынесет все, переждет, -
Не записывай Землю в калеки!
Кто сказал, что Земля не поет,
Что она замолчала навеки?!
Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза! Чтоб не достаться спрутам или крабам,
Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах, — мы покидали тонущий корабль.
Но нет! Им не послать его на дно — поможет океан, взвалив на плечи.
Ведь океан-то с нами заодно! И прав был капитан — еще не вечер!
Зачем нам врут:
«Народный суд»! -
Народу я не видел, -
Судье простор,
И прокурор
Тотчас меня обидел.
На «первый-второй» рассчитайсь!
Первый-второй...
Первый, шаг вперед! — и в рай.
Первый-второй...
А каждый второй — тоже герой -
В рай попадет вслед за тобой.
Первый-второй,
Первый-второй,
Первый-второй...
Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке:
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке!
А в общем, Ваня, Ваня, Ваня,
Мы с тобой в Париже -
Нужны как в бане пассатижи!
Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность, развивают в русском человеке самомнение, самое наглое.