... в жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять.
Я считал, что жизнь — это вообще трагедия, исход которой предрешён.
... в жизни не так уж трудно устраиваться, когда нечего терять.
— ... Мы живём в плохие времена, Томми.
— Когда они были хорошими?
— Были дни, когда нам с тобой жилось хорошо.
— Правильно. Нам хорошо жилось в разных хороших местах. Но времена-то были плохие.
— Я этого не понимал, — сказал Роджер. — Люди говорили, что времена хорошие, а потом от этих людей дым пошёл.
Мы можем поехать под дождем, который был теперь всего лишь просто погодой, а не менял твою жизнь.
Когда же тебе жилось лучше всего? – спросил он себя. Да всё время, в сущности, пока жизнь была проста и деньги ещё не водились в ненужном избытке, и ты был способен охотно работать и охотно есть.
Я не могу примириться с мыслью, что жизнь проходит так быстро, а я не живу по-настоящему.
За последнюю нашу зиму в горах в нашу жизнь глубоко вошли новые люди, и всё навсегда переменилось.
Может быть, это и есть моя жизнь, и вместо того, чтобы длиться семьдесят лет, она будет длиться только сорок восемь часов или семьдесят часов, вернее, семьдесят два. Трое суток по двадцать четыре часа — это как раз и будет семьдесят два часа. Вероятно, за семьдесят часов можно прожить такую же полную жизнь, как и за семьдесят лет; если только жил полной жизнью раньше, до того, как эти семьдесят часов начались, и если уже достиг известного возраста.