— Вы жестоки, — говорю я.
— Да. Когда мне кажется, что симпатичный молодой человек начинает сходить с ума, я бываю жестока.
— Вы жестоки, — говорю я.
— Да. Когда мне кажется, что симпатичный молодой человек начинает сходить с ума, я бываю жестока.
Я часто вижу сны — за день сознание выматывается так, что разгрузка просто необходима. А сны для того и приходят, чтобы спасти нас от обилия впечатлений, досказать несказанное.
Я добавляю:
— Пожалуйста... давай не доставим этим сволочам радости схватить нас!
Кажется, я сказал что-то не то.
— Добро — вопреки злу? — интересуется Неудачник.
— А как ещё иначе? — неожиданно вступает в разговор Маг. Он плюхнулся в кресло, заложил ногу за ногу и стал неожиданно серьёзным. — Если нет точки отсчёта — то всё теряет смысл.
«А у вас есть семья?»
«Да. Моя подруга проститутка, у нас маленькая горная хижина в борделе. Заходите, она сварит прекасный кофе. У нас всегда чистенько и уютно, даже после землетрясения!»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДАЙВЕР
Хочется закрыть глаза. Это нормально. Цветной калейдоскоп, блестки, искрящийся звездный вихрь — красиво, но я знаю, что стоит за этой красотой.
Глубина. Её называют «дип», но мне кажется, что по-русски слово звучит правильнее. Заменяет красивый ярлычок предупреждением. «Глубина!» Здесь водятся акулы и спруты. Здесь тихо — и давит, давит, давит бесконечное пространство, которого на самом деле нет.
В общем-то, она добрая, глубина. По-своему, конечно. Она принимает любого. Чтобы нырнуть, нужно немного сил. Чтобы достичь дна и вернуться — куда больше. В первую очередь надо помнить — глубина мертва без нас. Надо и верить в нее, и не верить.
Иначе настанет день, когда не удастся вынырнуть.