Мне кажется, что эти несчастные любови помнятся лучше, чем счастливые. Быть может, это объясняет человеческую склонность бросаться с головой в самые трудные и болезненные связи с известной долей мазохизма. Если бы мы не страдали, то, вероятно, не чувствовали бы, что любим.
Я хотел бы задать такой вопрос: «Ты со мной счастлива?» Или даже без вопроса услышать: «Я счастлива с тобой».