Януш Вишневский

Больше беспокоит меня тот факт, что у меня страшно много планов и страшно мало времени.

Я неестественно часто бываю счастлив в таких местах, где вроде бы и не должен быть счастлив.

Для меня изменой является также то, что ты хочешь что-то существенное первой сказать не жене или мужу, а кому-то другому.

Одиночество — серьезная болезнь, а большинство людей этого не сознают.

Счастье — самая относительная вещь во Вселенной.

Депрессия как раз и отличается тем, что во время нее у нас нет причин для печали, и в то же время мы печальны.

Люблю, когда кто-то касается моей кожи, гладит меня, смотрит в глаза, интересуется мной, потому что тогда я испытываю чувство безопасности и ощущаю заботу о себе.

Наверное, это эгоизм, но я не люблю делить Бога с другими, люблю, когда он сосредотачивает свое внимание только на мне, и тогда мы можем спокойно поговорить и о женщинах, и о мире.

Я всегда окружен печалью. Это видно и по моим книгам, и по журнальным публикациям. Я занимаюсь печалью. Может, это чувство и не доминирует, но я погружен в печаль. Когда я остаюсь с собой один на один, меня всегда охватывает меланхолия и я, глядя на окружающую действительность, погружаюсь в рефлексию. Печаль превалирует в моем настроении. Впрочем, ты сама знаешь, что я могу и улыбаться, и шутить. Но в одиночестве я обычно печален.

Не могу понять, как мужчины могут делить постель с женщинами, которые обладают прелестными телами, но внутренне безобразны.