Наум Моисеевич Коржавин

Они — в истоке всех несчастий

Своих и наших... Грех не мал.

Но — не сужу...

Я сам причастен.

Я это тоже одобрял.

Всё одобрял: крутые меры,

Любовь к борьбе и строгий дух. -

За дружбы свет,

за пламя Веры, -

Которой не было вокруг.

Прости меня, прости, Отчизна,

Что я не там тебя искал.

Когда их выперло из жизни,

Я только думать привыкал.

Немного было мне известно,

Но всё ж казалось — я постиг.

Их выпирали так нечестно,

Что было ясно — честность в них.

За ними виделись мне грозы,

Любовь... И где тут видеть мне

За их бедой — другие слезы,

Те, что отлились всей стране.

Пред их судьбой я не виновен.

Я ею жил, о ней — кричал.

А вот об этой — главной — крови

Всегда молчал. Ее — прощал.

За тех юнцов я всей душою

Болел... В их шкуру телом влез.

А эта кровь была чужою,

И мне дороже был прогресс.

Гнев на себя — он не напрасен.

Я шел на ложные огни.

А впрочем, что ж тут? Выбор ясен.

Хотя б взглянуть на наши дни:

У тех трагедии, удары,

Судьба... Мужик не так богат:

Причин — не ищет. Мемуаров -

Не пишет... Выжил — ну и рад.

Грех — кровь пролить из веры в чудо.

А кровь чужую — грех вдвойне.

А я молчал...

Но впредь — не буду:

Пока молчу — та кровь на мне.