Я понимаю, что любому человеку нужен собственный мир, который бы никак не соприкасался с общим. Это как ловушка сознания. Или попытка избежать чего-то нежеланного. Да, я это вполне понимаю. Но мне то что от этого? Я же всего лишь кошка.
Привычное, давно отлаженное расписание миллионов дней — самая лучшая и защищенная жизнь для целого трусливого общества. И любое исправление в этом расписании равносильно хаосу.
Богу надоело вправлять людям мозги, и раз за разом надеяться, что все же его творения научатся ценить саму жизнь и ее щедрые преподношения, а не заниматься тем, что предавать свои души грехопадению, срываясь на следующий же день к церковным богослужителям, чтоб со слезами на глазах замаливать то, чем опять займуться этим же вечером — собственным душеубийством.
— Я вам расскажу, что будет в конце века, в 2000-ом году. Не будет советской власти, совсем.
— Хорошо, а что будет при капитализме?
— Много чего будет, но мало чего останется.
— Да Вы, наверное, не воевали?
— И воевал. И сидел.
— А за что сели?
— Вы бы ещё спросили, за что воевал.
— Держи знамя высоко, Георг! Ты же знаешь — мы бессмертны.
— Верно. А ты не падай духом. Тебя так часто спасали, что ты просто обязан пробиться.
— Ясно, — отвечаю я. — Хотя бы ради тех, кто не был спасён. Хотя бы ради Валентина.
— Чепуха. Просто потому, что ты живёшь.
Лишь когда приходят холода, становится ясно, что сосны и кипарисы последними теряют свой убор.
Надо принимать всё таким, каким оно есть. Послание — это послание, тарелки — это тарелки, мужчины — это мужчины. А жизнь — есть жизнь.
Жизнь есть процесс изменений.
Тот, кто не способен это понять, всегда будет на дне, потому что он спорит с самой жизнью.
Если вы не способны проводить изменения со своей внутренней структурой, откладываете это на потом, вы ни на что не будете способны.
Cлайд с цитатой