В детстве я ненавидел одиночество. Все изменилось, когда я стал работать. Вот недавно я провел целую неделю один в Париже. Я мог спать до полудня, а затем бродить по улицам города весь вечер. Я начинаю задумываться о своей жизни.
И лучше всего было — тишь, безлюдье; абсолютное одиночество. Я достаточно повзрослел, чтоб понимать, как хорошо порой остаться одному, да ещё и в глубине леса.
Она так и осталась нетронутой, но там за дверью темнота.
Это моя детская комната с кучей машинок и роботов.
В ней всё ровно так, как я когда-то оставил это там.
Да пусть пропадет эта куча хлама пропадом.
Кому нужны эти постеры, игры, кассеты, учебники?
Хранить это не вижу, мама, повода.
Возьми да и просто выбрось, всё это зачем тебе?
Моя старая мама живет, как во сне, ну что с ней?
Давно повзрослел её сын, а ей всё верить не хочется.
Она всё ещё заходит в детскую и слышит в ней мой смех.
Меня ждет такси — её снова ждёт одиночество.
Я снова на набережной. Моё море. Я знаю, что его считают своим тысячи, если не миллионы. Но оно никому не принадлежит. Дарит такую иллюзию, чтобы нам стало легче, чтобы мы не чувствовали себя одинокими.
Внутренне я был одинок, но это меня не пугало — общение с близкими было равнозначно одиночеству. У меня рано появился свой внутренний мир, и мне было интересно жить в нем.
Можно годами работать в одиночестве, лишь так на самом деле и можно работать, но рано или поздно возникает потребность показать свои творения миру, не столько затем, чтобы узнать его суждение, сколько чтобы успокоить самого себя и увериться в реальности собственного творчества, если не существования; в гуще общественных животных отдельная личность есть не что иное, как эфемерная фикция.
Cлайд с цитатой