…Самая страшная сказка – сказка о песочных часах, потому что время не щадит никого.
– Ты совсем не похож на заколдованного принца.
– Наверное, раньше был похож, – улыбнулся Драгу, убрав с лица длинные пряди волос. – Но принцы хотят стать королями, а короли стремятся править. А править тут некем. Даже собой сложно. Какой смысл походить на принца?
Старший и младший стали хорошими купцами, а вот средний, Янне, так и не смог уяснить для себя, где купить подешевле и как продать подороже. И не потому, что он был глуп или плохо знал счёт. А потому, что Янне по-своему оценивал вещи, не так, как другие торговцы. Например, срезанную розу он ценил куда больше, чем пуговицу из чистого золота. Ведь роза радует глаз, дарит аромат и может говорить без слов, а что пуговица, пусть и золотая? Ну, держит одежду, да ведь это и простой деревянной пуговице под силу.
Оставалось время для последнего вопроса – Адриана чувствовала это. Она могла спросить, что это за мир и есть ли способ расколдовать его. Могла узнать, что таится по ту сторону жизни и насколько правдива каждая сказка. Но вместо этого она спросила:
– А где же твой нарядный камзол и шляпа?
– Ах, это, – рассмеялся Драгу. – Неужели ты думаешь, что у нас здесь такая же мода, как и семьсот лет назад?
Лодка отчалила от берега, и девушка стала впадать в приятное сонливое забытье. А на берегу медленно таяла одинокая фигура заколдованного принца.
Воспоминания детства, беззаботного, слепо верящего детства теперь гуляют по Миралингесу невероятными существами: животными и птицами. Правда, из детских обид – а они есть у каждого – получились хромые единороги и грифоны с подбитыми крыльями.
– Часы не всегда показывают одно и то же время, – однажды сказал папа.
– Как это? – удивился мальчик.
– Время в разных странах не одинаковое. Где-то на два часа раньше, где-то на пять часов позже. Вот сейчас у нас три часа дня, а на другом конце Земли может быть три часа ночи.
– А зеркала делают то же самое?
– Как это? – удивился папа.
– Вдруг и я в разных странах не одинаковый, – предположил мальчик. – Где-то на два года младше, где-то на пять лет старше. Вот сейчас мне шесть лет, а на другом конце Земли может быть шестнадцать.
– Так не бывает.
– Значит, – разочарованно сказал мальчик, – зеркала куда более точные, чем часы.
У каждого внутри таится свой заповедный лес. Там тянутся к небу новые, нежные ростки чувств и ожиданий, есть незыблемая зрелость стволов и крон, но всегда лежат и мертвые, покрытые мхом деревья – и неизвестно, когда ветры и дожди развеют, растворят их. Там живут эльфы, призрачные и прекрасные, и вместе с тем обитают чудовища, которые время от времени выползают из своих нор. И люди, другие люди, как никто изменяют этот лес.
Воспоминания детства, беззаботного, слепо верящего детства теперь гуляют по Миралингесу невероятными существами: животными и птицами. Правда, из детских обид – а они есть у каждого – получились хромые единороги и грифоны с подбитыми крыльями.
Я не люблю те дни, когда становлюсь старше на один год. Я люблю дни, когда становлюсь старше на одну книгу.
Она показала парню свои подводные пещеры: золотые слитки, разноцветные каменья, матовые жемчуга, золотистый янтарь валялись грудами, словно палые листья в лесу. «Сколько сокровищ! – подумал сын мельника. – Только руку протяни… А впрочем, что я говорю! Всё это побрякушки. Настоящее сокровище в этом озере только одно», – и он посмотрел на княжну.
Cлайд с цитатой