Мое новое сердце решило любить тебя, и я ничего не могу поделать, так что смирись с этим.
И все же внешним чувствам не дано –
Ни всем пяти, ни каждому отдельно –
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
Мое новое сердце решило любить тебя, и я ничего не могу поделать, так что смирись с этим.
И все же внешним чувствам не дано –
Ни всем пяти, ни каждому отдельно –
Уверить сердце бедное одно,
Что это рабство для него смертельно.
Ты в сердце, о любовь! Так что ж тогда извне?
Похитила его. Так что ж стучит во мне?
О сердце и любовь, у вас одно обличье,
Поэтому постичь труднее вас вдвойне.
Знаете, что самое лучшее в разбитых сердцах? То, что разбить сердце можно только один раз. Потом на нем остаются лишь царапины.
Я так привык: если сердце открыл,
То оттуда наружу не выпускаю.
А кстати, я ведь еще не спросил:
Ты помнишь, как я по тебе умираю?
Я любил тебя всегда. Я переродился! Я как будто сам содрал свою кожу… и, корчась от боли, обнаружил, что у меня есть сердце…
Понимает ли он, что со мной творится, когда его тёплая ладонь накрывает мою? Бьётся ли его сердце так же часто, как моё?