— Сыграют все: демонстрации, голодовки. Не волнуйся.
— Это ж, наверное, очень дорого.
— Я тебя умоляю, они в театре вообще ничего не получают. Голодать будут за еду!
— Сыграют все: демонстрации, голодовки. Не волнуйся.
— Это ж, наверное, очень дорого.
— Я тебя умоляю, они в театре вообще ничего не получают. Голодать будут за еду!
— Пульт занесли?
— Ага.
— А чего его здесь нет?
— Значит, ещё не занесли.
— А где он?
— В автобусе.
— А где автобус?
— Уехал.
— Кстати, Саша, насчёт опоздания: мы вот только что отплыли.
— Как отплыли? Но это же бардак.
— Зато ты главный.
— Как думаешь, если водку до минус сорока заморозить, то в ней чего – градусов совсем не будет?
— Тебе какая разница? Ты же ее пить все равно не сможешь!
— Я ее грызть буду!
— Через пять минут собираемся на совещание в штабе.
— Саш, где?
— Ну, у меня в каюте.
— Ааа, Саш, у тебя там штаб... Мы-то, дураки, думаем, там просто каюта.
— Кто заказывал автобус?
— Какой автобус?
— В котором пульт. Ты же мне сам сказал.
— А пульт в автобусе?!? А кто заказывал автобус?
— Ё — моё! Пульт уронили. Но он цел.
— Нашёлся! А где уселок?
Думаю, внутри каждого актера сидит ребенок, который тайно мечтает попрыгать по зданиям с криком «Йо-хоооо, козлы!»