— Я чувствую себя таким беспомощным.
— Мы, мужчины, всегда беспомощны перед появлением младенца.
Эстель разговаривает по телефону:
— Алло. Бобы в ящике справа. Ладно, положи это обратно. Дорогой, тебе не понадобится открывашка, там есть такая штучка, за которую надо потянуть. Хорошо, только осторожно, она очень острая. Ладно, пока.
Соседка по автобусу:
— Сколько ему?
— Сорок пять, исполнится.
Нет ничего страшнее материнского инстинкта. Мы ведь не от блажи бабьей коней на скаку останавливаем, да горящие избы посещаем. Мы за детей своих да мужчин любимых боремся.
Недавно, когда мой муж пришел к другу, его сын спросил у моего мужа:
— А вы почитаете мою книжку?
Он такой вежливый! Мой муж согласился, мальчик дал ему книгу, и муж прочитал ее... Про себя.
Девчачьи игры очень скучные, потому что девочки играют сразу в жизнь. У них сразу с детства проблемы: пелёнки, коляски, посуда... Чуваки нет. Мы играем в то, что с нами не будет никогда: мы ковбои, индейцы. Мы любим это ощущение игры. Чуваки всегда остаются детьми.
Мне хотелось захныкать. Не заплакать, а именно захныкать, словно маленькому ребёнку. Плачут от горя, а хнычут — от беспомощности.
— Он сам себя загнал в угол...
— Не понимаю, почему мужчина не может выгнать сам себя из угла.
Лёш, я вот хочу тебе просто пожаловаться, как представителю центра... Скажи мне, Лёшенька, да что же мужик-то такое дерьмо пошёл, а!? Ведь один мне прямо в глаза сказал: «Ты, — говорит, — мне нужна, Инночка, только для удовлетворения моих низменных потребностей!» Так и сказал! Гад! Прям в лицо! Прям в глаза! Детей не хотят. Дети у них не получаются. Дети-то по любви получаются. А любить — никто не может.
Cлайд с цитатой