Владимир Войнович. Москва 2042

Дерьмократия! В демократии ничего хорошего нет. Если случается пожар, тогда все демократы и плюралисты ищут того одного, кто их выведет. Эти хваленые демократии уже давно разлагаются, гибнут, погрязли в роскошной жизни и порнографии.

0.00

Другие цитаты по теме

Не далее как вчера, например, неизвестными злоумышленниками прямо под памятником Научных Открытий Гениалиссимуса была наложена огромная куча вторичного продукта и к ней была приложена записка: «Наш подарок Гениалиссимусу».

— О Гена, какое кощунство! — воскликнул отец Звездоний и, подняв глаза к портрету Гениалиссимуса, истово перезвездился. Другие сделали то же самое, и я последовал их примеру.

— И по размеру кучи, — продолжал Смерчев, — ясно, что это действовал не какой-нибудь одиночка, а целая организация. И само собой, записка была подписана известным словом из трех букв.

– Сейчас объясню. Видишь ли, здесь Верховный Пятиугольник и Редакционная комиссия состоят из кретинов и маразматиков, которым я не могу доверить мое изобретение. Но если ты спустишь Гениалиссимуса, мы втроем сможем употребить эликсир самым действенным способом. С его помощью мы овладеем миром и установим на Земле новый порядок.

– Не понимаю, – сказал я.

– Сейчас объясню. Дело в том, что многие люди нарушают законы и установленные правила поведения, потому что каждый из них думает, что он, собственно говоря, не так уж много теряет. Такой человек думает: что бы я ни сделал, что бы со мной ни сделали, я все равно умру. Сознание неизбежности смерти делает некоторых людей бесстрашными и даже отчаянными. А с эликсиром все будет иначе. По существу, мы даже можем отменить многие наказания, включая тюрьму и смертную казнь. Зачем? Мы просто будем распределять эликсир строго в соответствии с поведением. Ведешь себя хорошо – получи месячную порцию. Следующий месяц будешь вести себя хорошо, еще получишь. А вот с теми, кто будет проявлять непослушание, тех мы будем эликсира лишать. Некоторых на время, некоторых навсегда. И вот, ты себе представляешь, все люди, большинство тех, которые вели и ведут себя хорошо, ходят молодые, крепкие, краснощекие. А те, которые отказались следовать примеру большинства, стареют, болеют, теряют волосы и зубы…

— Итак, дети, — сказала учительница, — перед вами памятник нашему любимому вождю, учителю, отцу всех детей и другу всего прогрессивного человечества Гениалиссимусу. Иванов, сколько всего в Москве памятников Гениалиссимусу?

— Сто восемьдесят четыре! — выкрикнул Иванов.

— Правильно! Сто восемьдесят четыре. И сто восемьдесят пятый сейчас воздвигается на Ленинских горах имени Гениалиссимуса. Все имеющиеся памятники нашему любимому вождю отражают те или иные стороны его гениальности.

— Со временем люди меняются.

— Чепуха. Они меняют предмет поклонения. Но при этом остаются такими же, как были.

Миллионеры, как я заметил, вообще люди прижимистые.

На протяжении своей жизни я полностью посвятил себя борьбе за африканское население. Я боролся как против господства «белых», так и против господства «чернокожих». Я чтил идеал демократического и свободного общества, в котором все граждане живут в гармонии и имеют равные возможности. Это тот идеал, ради которого я готов жить и к которому я стремлюсь. Но если это будет необходимым, то ради этого идеала я готов умереть.

В чем разница между обычной и народной демократией? В народной демократии люди не могут свободно говорить, что думают, и поэтому их мнение оставляется без внимания; а в обычной демократии, такой, как на Западе, люди могут свободно говорить, что думают, и поэтому их мнение оставляется без внимания.

Ум — это здравомыслие, которое может быть у малограмотного крестьянина и у ученого человека, но среди тех и других встречается одинаково редко...

Демократия, на мой взгляд, работает хорошо, когда мы имеем дело с какой-то стабильной, институционально устроенной страной, а когда перед страной колоссальные вызовы — демократия плохо работает... или вовсе не работает.

К концу президентского срока кое-какое понятие, вероятно, появилось, но тогда наступают выборы и на президентское кресло садится человек, который опять не имеет никакого понятия.