Он точно знает, как надо играть, и именно поэтому всё время проигрывает.
0.00
Мой отец всегда нарушал правила для тех, кого он любит; мама по той же причине всегда их соблюдала.
Элли Каунди. Обручённые
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойМои слова никогда не живут долго. Мне приходиться их уничтожать, прежде чем их увидят.
— Не уходи безропотно во тьму, — шепчу я ему, в последний раз.
И Кай вдруг улыбается, такой улыбки я никогда раньше не видела. Улыбка дерзкая и беззаботная, которая может повести за ним людей и в огонь и в воду. — За это не волнуйся, — отвечает он.
— Столько детей умерло здесь, — говорю я вслух. Я надеялась, что вчерашняя девочка была исключением.
— В Обществе тоже умирают дети, — отвечает Кай. — Вспомни Мэтью.
— Мэтью, — повторяю я, и, услышав это имя, внезапно вспоминаю о Мэтью, действительно, впервые за многие годы думаю о нем, как о Мэтью, а не как о первом ребенке Маркхемов, который погиб при трагических обстоятельствах от рук Аномалии. Мэтью. На четыре года старше Кая и меня; настолько взрослый, что должен был быть неприкосновенным, недостижимым. Он был чудесным мальчиком, который всегда говорил нам привет, проходя по улице, хотя и был на несколько лет старше. Он носил с собой таблетки и посещал среднюю школу. Мальчик, которого я запомнила — теперь его имя вновь появилось в памяти — был достаточно похож на Кая, чтобы быть его кузеном; только более высокий, крупный, неторопливый и спокойный. Мэтью. Как будто его имя умерло вместе с ним, и как будто произнесение имени ушедшего делает его более живым.
Я бросаю взгляд на камень, который он положил вчера, наклоняюсь и провожу рукой по вырезанному имени. САРА. Ей было совсем немного; она умерла в пять лет. Ниже, под датой, нацарапана фраза, и, холодея, я осознаю, что она похожа на строчку из стихотворения:
«КОГДА ИЮНЬСКИЙ ВЕТЕР РВЕТ ИХ ПАЛЬЦАМИ С ЦВЕТОВ»
Я тянусь к руке Кая и сжимаю ее так крепко, насколько хватает сил. Так, что даже холодный ветер не сможет украсть его у меня своими цепкими пальцами, своими руками, которые отнимают жизнь не в срок, не дожидаясь расцвета.
Царапины на ноге Инди противоречат ее утверждению, что скала мягкая, но я понимаю, о чем она говорит. Вещи здесь так отличаются от привычных нам. Отравленные реки, мягкие камни. Никогда не знаешь точно, с чем столкнешься в следующую минуту. Что поддержит и что предаст.
Теперь, когда я поняла, что умею летать, куда мне лететь в ночи? У меня нет белых оперенных крыльев; мои крылья — зеленые, из зеленого шелка. Они трепещут на ветру и следуют за каждым моим движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни шла. И я не боюсь теперь ни тьмы вокруг, ни глубокого, усыпанного звёздами неба...
Я ползу вниз за Инди, карабкаюсь внутрь ущелья, в котором, я надеюсь, Кай был всего два дня назад. Вдали от Общества, от Ксандера, от моей семьи, от жизни, которую я знала. Вдали от парня, который привел нас сюда, от света, расползающегося по земле, делающего небо синим, а камни красными, света, который мог бы убить нас.
Каждую минуту, проведенную с кем-то, вы берете часть его жизни и отдаете часть своей.