Иногда убить чувствительность — это вопрос выживания.
Безнадежная борьба — очень красиво, но задача нации в том, чтобы выжить, а не красиво умереть...
Иногда убить чувствительность — это вопрос выживания.
Безнадежная борьба — очень красиво, но задача нации в том, чтобы выжить, а не красиво умереть...
Вся разница между мной и волком в том, — сказал Янек, — что я не вою. — Он вздохнул. — А хочется.
— Я только что слышала волка, — сказала Зося. — Он выл совсем рядом.
Добранский и Янек вернулись из леса с охапками хвороста. Их одежда и лица намокли от снега…
— Тут поневоле взвоешь, — заметил Добранский.
Мы всегда всё преувеличиваем. Говорим, что всё кончено. Слушаем заунывные мелодии индейской флейты. Живём одни, чтобы доказать, прежде всего себе, что можем. И всё же смотрим на первого встречного, как если бы всё ещё можно было начать сначала.
Недостаточно быть несчастными порознь, чтобы обрести счастье вместе. Два отчаяния, повстречавших друг друга, вместе могут составить одну надежду, но это лишь ещё раз доказывает, что именно надежда способна на всё...
Я прекрасно знаю, что вера может свернуть горы, но порой она не приносит ничего другого, только ворочает горы.
— Я надеюсь закончить свою книгу до того, как меня убьют.
— Наверное, трудно писать.
— Сейчас все трудно. Но это не так трудно, как оставаться в живых, продолжать верить...