Ему лет двадцать пять, двадцать шесть. Уже совсем старый.
Годы идут, и никто из нас не молодеет.
Ему лет двадцать пять, двадцать шесть. Уже совсем старый.
Нам по восемнадцать лет. Мы уже совершеннолетние. То есть взрослые — по закону. Каждый вечер мы курим травку и пьем шампанское, разогреваем улиток в микроволновке. Прожигаем жизнь.
Возраст человека делится на три стадии: «Детство. Юность и … «Вы отлично выглядите!». Есть правда ещё четвёртый этап — совсем грустный — «Вы прекрасно держитесь!».
Любые достаточно сильные стрессы, позитивные или негативные, равно способны искалечить наш рассудок и даровать нам идеи и способности, которые мы не можем обрести никаким иным способом.
В двадцать лет мужчины еще грудные младенцы, в тридцать — дети, в сорок у них начинается половое созревание, а после этого они больше не пригодны ни к какому употреблению.
Большой Брат поет и пляшет. Насильно кормит тебя с большой ложки, чтобы твой разум не изголодался по мысли, чтобы не дать тебе задуматься.
Убежденность в собственной безобразности на пороге среднего возраста — дело обычное и, возможно, даже повсеместно распространенное.