Тебе решать — дохнуть от пуль, или продолжить от любви.
Любовь как трюк, я наблюдаю ловкость наших чувств.
Мы в рукава припрятали измену, ссоры, грусть.
Тебе решать — дохнуть от пуль, или продолжить от любви.
Любовь как трюк, я наблюдаю ловкость наших чувств.
Мы в рукава припрятали измену, ссоры, грусть.
Любовь и смерть имели такую природу, что заниматься ими понарошку было невозможно. Не играло роли, верят ли участники процедуры в то, чем заняты, — важно было, что это действительно с ними происходит. Спариваться и умирать можно было только всерьез, хоть в домашнем уединении, хоть перед сотней камер на арене.
Торопись захлебнуться весной,
Подойди, я тебя утоплю.
Напугаю смешной глубиной,
Отменю, но прикончу к утру.
Но ведь это же стоит того,
Но ведь это же стоит, кивай.
Открываем глаза и на дно,
В этот раз обещай не дышать...
Но жизнь всегда сильнее смерти. Жизнь, умирая, порождает новую жизнь, и это не доступно магии смерти. Ярчайшее же проявление жизни — любовь. Словно яркий огонь пылает она в сердцах людей и продолжает гореть даже после смерти. Это ли не доказательство силы жизни?
А на Кресте не спекается кровь,
Гвозди так и не смогли заржаветь,
И как эпилог — всё та же любовь,
А как пролог — всё та же смерть.
Наша жизнь обречена на смерть, в которую мы не хотим верить, на любовь, которую мы теряем, на свободу, которой боимся и на уникальный личный опыт, который отдаляет нас друг от друга.