Что, если я расскажу тебе то, что гора, тьма и море нашептали мне, Лорд Кровопролития? Как они содрогались от страха, на том острове по ту сторону моря. Как они задрожали, когда она появилась. Она забрала что-то ценное. Она вырвала это зубами.
Откровенно говоря, она была одной из лучших моих работ, даже если ее бездушность была очевидна только мне.
— Это может быть... очень плохая идея, — призналась я, сжав сильнее его руку.
— О, безусловно, — сказал Кассиан, слегка улыбнувшись, когда мы продолжали спускаться в тяжелую черную и тихую тишину. — Но это война. У нас нет роскоши в хороших идеях — только выбор между плохими.
Даже погруженная в горе и отчаяние, Элейн все равно была прекрасна. Ее красота была способна поставить Королей на колени. И все же в нем не было ни капли радости. Ни света. Ни жизни.
Элейн всегда была нежной и милой, и я считала это ее силой. Лучшей силой. Благодаря, которой, не смотря на всю жестокость мира она выбирала, снова и снова, любовь и доброту. Она всегда была полна света.
Возможно, именно поэтому моя сестра теперь держала все занавески открытыми. Чтобы заполнить пустоту, существовавшую там, где когда-то был весь этот свет.
И где теперь ничего не осталось.
Звезды сверкали, тусклые и маленькие, над пылающими огнями.
Я наблюдала за ними в течении долгих часов празднования и могла поклясться, что они были моей компанией. Компанией моих молчаливых и верных друзей.
Я использовал свою силу, до тех пор, пока она не стала дымом в моих венах, и потом в дело пошли навыки с моих иллирийских тренировок, пока размахивание щитом и мечом не стало всем, что я знал, что я мог пустить в дело против полчищ врагов.
Я позволила моим венам покрыться льдом, принадлежащим двору, в котором я ни разу не была. Но я обладала даром его хозяина, превращая яростный гнев в ледяное спокойствие.
Принц Дагдан исполнял каждое желание и приказ своего близнеца. Как если бы он был клинком, которым она владела, чтобы прорезаться через мир. Он наливал ей напитки, предварительно нюхая их. Он выбирал лучшие куски мяса из блюд и аккуратно клал их на ее тарелку. Он всегда давал ей отвечать, и никогда не смотрел на нее с сомнением в глазах. Одна душа на два тела. И то, как они смотрели друг на друга, будто в безмолвном разговоре, навел меня на мысль о том, что они были... возможно, они были ка я. Даэмати.
Я всегда думал, что смерть будет похожа на мирное возвращение домой — как сладкая, печальная колыбельная, ведущая меня во что бы там ни было после.
Сейчас я думал, что колыбельная смерти не милая песнь, а гудение мух. Как если бы мухи и личинки были слугами Смерти.
Cлайд с цитатой