— Здесь что, вообще не едят?
— Да, с тех пор, как второй размер стал четвертым, а нулевой — вторым.
— У меня шестой.
— А, старый четырнадцатый.
— Здесь что, вообще не едят?
— Да, с тех пор, как второй размер стал четвертым, а нулевой — вторым.
— У меня шестой.
— А, старый четырнадцатый.
— Ваш размер. Восемь с половиной, угадал?
— Оу, вы очень добры, но... я думаю, это зря, Миранда видела меня, она знает, как я выгляжу.
— А вы?
— Чёрт...
— О, не переживайте, уверен, у вас в шкафу ещё немало всякой синтетики.
— Ладно. Вы считаете — я ужасно одеваюсь? Но я не собираюсь всю жизнь работать в журнале мод, так что я не вижу смысла менять свой облик только потому, что здесь работаю.
— Да, это верно. Ведь в конечном счёте многомиллионная индустрия моды на что направлена? На красоту души.
— Какое красивое платье! А оно на меня налезет?
— Конечно! Намажешься мылом, и всё будет в полном ажуре.
— Плана Б нет, есть только план А. Может, вы могли бы сделать невозможное, если это возможно?
— С вами всё в порядке? Любые самолеты в ураган не летают.
— Сам ужасаюсь, какую чушь приходится нести. А военные летают?
Кукурузный супчик? Любопытный выбор. Кукуруза, между прочим, приводит к развитию целлюлита.
Вы думаете, это просто журнал? Нет, это не просто журнал. Это сияющий светоч в темноте для... Скажем, для мальчишки, который рос с шестью братьями и вместо футбола ходил на курсы кройки и шитья, а по ночам читал «Подиум» с фонариком...
— У меня новая диета, очень эффективная: я вообще ничего не ем, а когда чувствую, что вот-вот упаду в обморок, грызу кусочек сыра.
— Она явно действует.
— Да, еще пара приступов гастрита, и я буду у цели.