Одиночество — вовсе не диагноз, а образ жизни, вполне удобный для особ с повышенным уровнем эгоизма.
Никогда ничего не бойся, когда ты один.
Одиночество — вовсе не диагноз, а образ жизни, вполне удобный для особ с повышенным уровнем эгоизма.
Проблема в том, что, как ни крути, окружающая толпа достаёт донельзя. Втискиваясь в эту назойливую толпу, ты стираешь само своё существование. Оказавшись в толпе, ты становишься ещё более изолированным от остальных, чем пребывая в одиночестве. Ведь по сути одиночка — это не тот, вокруг кого никого нет, одиночество — это свойство личности. Как бы ты ни был физически близок к другому человеку, ты не в состоянии проникнуться этим, если не признаёшь вашу схожесть.
Я словно из камня, я словно надгробный памятник себе, нет даже щёлки для сомнения или веры, для любви или отвращения, для отваги или страха перед чем-то определённым или вообще, — живёт лишь шаткая надежда; бесплодная, как надписи на надгробиях.
Я тут подумала, что один из плюсов семьи в том, что ты не встречаешь Новый Год одна в компании с китайской едой.
Подобно гипнозу, брак – измененное состояние сознания. Чем глубже в него погружаешься, тем больше можешь измениться. Одно предупреждение: если ты не переносишь одиночества – не вступай в брак.
The useless drags, the empty days.
The lonely towers of long mistakes
To forgotten faces and faded loves.
Sitting still was never enough.
And if you're giving in, then you're giving up.
Cause in your sad machines
You'll forever stay:
Burning up in speed.
Lost inside the dreams, of teen machines.
Мотив одиночества — «сквозной» в творчестве Кавабата. Писатель признаёт одиночество фундаментальным условием самого человеческого существования. И есть только одно по-настоящему способное растворить это одиночество. Это красота. Именно сопричастность красоте соединяет прошлое, настоящее и будущее. Именно прорастание её в жизнь отменяет ужас перед трагедией жизни. Кавабата любил цитировать искусствоведа Ясиро Юкио: «Когда видишь снег, луну, цветы, более всего думаешь о друге». Этот мотив душевной потребности поделиться прекрасным — очень древний. Он есть и в китайской поэзии, и в средневековой японской прозе. Автор «Записок от скуки» Кэнко-хоси говорил: «Когда сильнее ощущаешь очарование мира, людская любовь становится совершеннее».
Одиночество было со мной везде. Везде и всегда. Оно гладило меня по голове и навевало старые воспоминания. Оно всегда было со мной. И не надо было просить его не уходить. Оно само не хотело идти.