Волчонок / Оборотень (Teen Wolf)

Другие цитаты по теме

У меня есть сын. Его зовут Мичислав Стилински. Но мы зовём его Стайлз. Я помню. Когда Стайлз был маленьким, он не мог выговорить своё имя. Не знаю, почему. Оно же так легко произносится. Но максимум, что он мог сказать, – «мисчиф» [озорник]. Мама звала его так, пока... Я помню, когда... когда Стайлз впервые получил свой джип. Он принадлежал его матери. Она хотела, чтобы он был его. Впервые сев за руль, он сразу съехал в кювет. В тот день я дал ему первый рулон скотча. Он всегда попадал в неприятности. Но у него всегда было доброе сердце. Всегда. Мы здесь сегодня... потому что мой дурила-сын решил вытащить Скотта, своего самого лучшего друга на свете, в лес, чтобы увидеть труп.

– Разлом сжигает всё, что пытается пройти через него.

– Возможно, не всё.

[приходит Цербер]

— Эй, знаешь, что я только что понял? Я там же, откуда начал.

— Ты о чём?

— Я не в команде по лакроссу, не популярен и у меня нет девушки. Ничего.

— Чувак, у тебя всё ещё есть я.

— Ты у меня и раньше был.

— Да, но у тебя до сих пор есть я, понятно? Это полный жизненный комплект.

Знаешь, в чём лучшая часть быть оборотнем? Сверхъестественный слух.

– Поезд приближается, мальчики. Дикую Охоту не остановить. Из тебя выйдет отличный Призрачный Всадник, Скотт. И на моей стороне будет истинный альфа.

– А также банши, оборотень-койот...

– Стайлз.

– Что?

[Стайлз бьёт Дугласа битой]

– Плохой парень, верно? Я правильно понял?

[Дуглас поднимается]

– О, Боже!

– Может, ты не услышал меня. Я сказал: отойди.

– А может, ты не услышал меня.

— Ты же знаешь, что они проверяют, да? Это называется височно-лобной деменцией. Отдельные участки мозга начинают сжиматься. У мамы так было. Это единственная форма слабоумия, которая возможна у подростка. И это не лечится.

— Стайлз, если у тебя это найдут, мы что-нибудь придумаем. Я что-нибудь придумаю.

– Мы не позволим тебе пройти через разлом.

– Не позволите мне? Я вижу. Всё ещё думаешь, что ты тут решаешь?

— На днях я спросил своего отца о его школьных друзьях. Угадай, со сколькими он до сих пор общается? Ни с кем! Абсолютно ни с кем! А ведь они были лучшими друзьями, просто взяли и перестали общаться... Ну и тогда я, как всегда, начал обдумывать...

— И накручивать себя...

— ... да, и я подумал, а что если... что если Скотт — мой лучший друг только сейчас, а не будет таким всю мою жизнь.

— Но ведь так бывает, не думаешь?

— Да, но потому что мы позволяем! Я к тому, что раз мы выпускаемся, так что теперь, наши пути должны разойтись? Раз я уже нашел лучших людей в моей жизни, почему бы мне не попытаться остаться с ними?

Это было очень смело. Но бессмысленно.