Валентин Пикуль. Фаворит

Другие цитаты по теме

Зрелище двух эскадр черноморских было великолепно.

— Флот большой, но зачем он нужен здесь России?

На это ворчание Фицгерберта Потемкин ответил:

— А затем, чтобы никто об этом больше не спрашивал...

Уроки исполнять и скотина способна, которая в соху или телегу впряжена. Ученье светом брызжет на тех лишь, кто ищет света. Не уроки важны, а страсть к познаниям.

Уничтожить бюрократию стало теперь невозможно, ибо уничтожение её придется поручить тем же самым бюрократам. Но, даже уничтожив старую бюрократию, они тут же породят новую, ещё более прожорливую, более выносливую и живучую... Так не лучше ли нам это гадючье логово и не трогать?

Новый фаворит, услаждая Екатерину волшебными ариями, не прервал отношений с её ближайшей подругой Прасковьей Брюс, а Потемкин ещё долго потом бурчал, недовольный:

— Слонами, тиграми да крокодилами на святой Руси торговать куда легше, нежели при дворе нашем состоять... О, боже милосердный! Измучился. Спать пойду.

Хорошо пьяного сыграть в кино может только трезвенник.

Письма мадам Севинье сразу захватили искренностью человеколюбивых убеждений. Екатерина, взволнованная чтением, наспех выводила собственные сентенции: «Свобода — душа всего на свете, без тебя всё мертво. Желаю, чтобы люди повиновались законам, но не рабски. Стремлюсь к общей цели — сделать всех счастливыми!»

Павел, мучимый давним недовольством, утешался мыслями о своем превосходстве над матерью, которой однажды и сознался:

— Я внутренне чувствую, что все меня любят.

— Хуже быть того не может,  — отвечала мать.  — Очень опасное заблуждение думать, что ты всеми любим. Готовьтесь, сын мой, выносить и всеобщую ненависть...

— Ром... это же гадко! Разве вам нравится быть пьяным?

— Нет. С пьяным жить, как во сне легко, поддаваться обману... Я пью для того, чтобы быть трезвым.

Жившая в своем веке просвещенного абсолютизма, она была женщиной умной, образованной. Естественно, она не жаловала придворных дураков:

—  Если один дуралей камень в Неву закинет, так потом сорок Вольтеров не знают, как его оттуда вытащить.