— Смотри, я нашел все три отличия!
— Это вообще две разные картинки.
— Смотри, я нашел все три отличия!
— Это вообще две разные картинки.
Я тоже никогда прежде не бывал на мальчишниках. Мы с Эйприл поженились вообще внезапно. Я даже душ перед свадьбой не успел принять. И после свадьбы. Где-то недели полторы.
Тут ничего сложного. Я осторожно снял бра, зажёг дедовскую паяльную лампу, разогрел в чугунном ведре, растопил металл, залил его в форму, подержал на слабом огне для закалки, охладил в антифризе, а затем просто выковал кольца. Любой дурак с печкой, ацетиленовой горелкой и чугунной вафельницей мог бы сделать так же. На всё ушло примерно 20 минут. Покупают вещи только сосунки.
— Эй, Рон, ты же не будешь здесь резать свинью?
— Не беспокойтесь, у меня есть разрешение. (протягивает листок)
— Тут написано: «Я могу делать, что хочу. Рон».
— Так, следующим у нас задание по фотографии.
— «Зафиксировать дух меланхолии». Легко. [снимает] Бум... грустный стол. Бум... грустная стена. Это искусство. Все что угодно может быть чем угодно. Грустный пол.
— И вправду выглядит печальным... вроде как. Прости, что наступаю на тебя, пол.
Он не особо здесь загружен работой. У него нулевая инициатива. Он не командный игрок. Он не из тех, кто на работе лезет из кожи вон. Том — идеальная кандидатура на место правительственного работника.
Я тоже никогда прежде не бывал на мальчишниках. Мы с Эйприл поженились вообще внезапно. Я даже душ перед свадьбой не успел принять. И после свадьбы. Где-то недели полторы.
— Рон, ты занимаешься спортом?
— Да, любовью и деревообработкой.
— Есть психические заболевания в семье?
— Есть дядя, занимающийся йогой.
— Аллергии?
— На трусость безвольных мужчин. И на фундук.
— Половая жизнь?
— Невероятная и личная.
— Боже, у меня такое похмелье! Никогда такого не было! Мы умерли?
— Я чувствую себя здорово, пробежал утром 5 километров!
— Серьезно?
— Нет, блевал в душе.